— Откуда они тут? — спросил Ривс.

— Кто ж их знает? — одноглазый капитан сплюнул кровь с разбитых губ. Прижал локоть к разодранному боку, поморщился от боли.

— Они в город пробираются при более крупных нашествиях, так? Когда их волны более массивные? — настаивал летчик.

— Ну, предположим.

— Обычно в середине нашествия, когда на стене уже просят помощи вертушек, потому что вал тварей огромен и не хватает бойцов и артиллерии? И когда просыпаются летающие твари, так? — не отставал Дримс.

— Так, — был вынужден согласиться Лавджой.

— А у нас сейчас только начало нашествия. Вертушки бойцам на стене лишь три раза помогли, и то мои бывалые говорят, что это были не самые сильные нападения. Так?

— Ну, так, — вновь согласился Лавджой. — К чему ты клонишь?

— Откуда эти твари?

— Да кто их знает, тварей этих?! — возмутился сослуживец Дримса. — Они через стену обычно переваливают. Потом в подвалах или на чердаках прячутся. Могут еще ходы под стеной прорывать, но землероек еще не было. Они идут позже. Их издали видно. Не было их еще.

— Лавджой, через стену в этот раз еще ни одна тварь не перевалила, — напомнил Дримс. — Пошевели мозгами! Или они у тебя, как у всех тут, размягчились?

— Пошел ты, Дримс, — огрызнулся Лавджой, но все же призадумался. — Не было землероек. К тому же, когда они появляются, то никогда просто так не уходят. Они пожрут обычно всех вокруг, потом уж за ними остальные твари через ход выбираются в город. Иначе землеройки своих же схарчат.

— Мой друг жил тут какое-то время, — припомнил свой последний вечер во Фритауне Ривс. — Он говорил, что твари эти в подвалы домов пробираются под землей…

— Это землеройки, — согласился капитан. — Только когда они так пробираются, они чуть не весь дом сжирают. Кто-нибудь из соседей или жильцов всегда предупредить патрульных успевает или крик поднять. Сейчас же тихо было, и никаких землероек я не видел, — одноглазый капитан призадумался. — Ну, или суются в коммуникационные туннели, оттуда в город, в канализацию или еще куда могут выбраться. Но мы о таких прорывах тоже обычно знаем. У нас же, мать вашу, датчики во всех туннелях стоят. Твари в туннель — мы его сразу, считай, и перекрыли. Они там с голодухи и дохнут. А если время есть и желание, я своих парней на охоту за паскудами этими в перекрытый туннель отправляю.

— Лавджой, может быть что-то пошло не по отработанному тварями сценарию? — предположил Ривс.

— У них нет мозгов, чтобы думать. Они живут инстинктами, — отмахнулся от него капитан. — Я тут уже прорву лет торчу. За это время они бы могли, что новое скумекать, да мозгов нет.

— Ладно, но надо проверить, — согласился Дримс.

— Проверим, как же иначе. Ближайшие дома сейчас и проверим, только до гарнизона доберемся, я дежурные группы и отправлю на проверку и зачистку, — посулился Лавджой.

Дежурные группы проверили чуть не треть Миранды вокруг места нападения на Лавджоя, но ничего не нашли. В подвалах домов не было даже признаков появления там землероек, никто из жильцов не пропал, никто ничего странного не заметил. Оставалось признать, что твари по воздуху проникли в Миранду и напали только на капитана Лавджоя. При этом остальные горожане их вовсе не интересовали.

Лавджой и Лэндхоуп призадумались, но очередной штурм тварей, причем довольно жаркий, заставил их позабыть об этом непонятном инциденте. А через неделю сожрали главврача медицинского пункта при гарнизоне, что отвлекло мысли военных от странного происшествия — ведь оставшиеся медики были полными профанами и бездарями, именно за это и угодившими в Миранду.

Глава 7

22, месяц Соловьев, 5555 года — 4, месяц Сирени, 5555 года 

Надо сказать, что, несмотря на все свои злодеяния, на напряженную ежедневную работу, даже несмотря на опасность, что раньше была постоянной спутницей генерала Бодлер-Тюрри, спал он всегда крепко. Сны его посещали тоже не часто. Призраки же убитых им или по его приказу людей и вовсе никогда не навещали своего убийцу.

Над Фритауном властвовала глубокая ночь. Высокое черное небо усыпали мириады зеленоватых звезд, спутники Дидьены не собирались в эту ночь освещать влюбленным дорогу, они изволили отдыхать сегодня. В отличие от некоторых агентов РСР, возжелавших лицезреть свое дражайшее начальство прямо сейчас и немедленно.

К парадному крыльцу виллы «Белая роза» подкатила неприметная машина — седан среднего возраста, средней потертости и побитости, неприметного белого цвета. Оттуда выбрался такой же неприметный мужчина с волосами пшеничного цвета. Он взбежал на крыльцо, где его уже поджидал один из охранников. Они обменялись парой слов, и Патрик, — а это был он, — поднялся на второй этаж. О’Брайен направился в комнату, где спало его грозное начальство.

Конечно же, вламываться посреди ночи в спальню генерала Бодлер-Тюрри не стоило: можно было получить лампой или еще чем тяжелым по голове. Генерал не имел привычки у таких незваных гостей уточнять, что же они хотят? Можно ведь было и пулю вместо ответа получить. Поэтому О’Брайен постучался и дождался пока дражайшее начальство не изволит открыть дверь само.

Выглядел Винсент со сна еще более сонным (вот уж каламбур!), чем обычно. Волосы всклокочены, след от подушки на щеке, веки припухшие, разве что не зевает, но пистолет был все же в руке главы РСР.

— И чего случилось, Патрик? — осведомился он, закрывая дверь за несостоявшимся родственником.

— Жрецы Сета в Ариэль, которые иностранцы, встречались с засвеченными шпионами, причем сначала с кершийцем, а потом с алсултанцем, — довольно сообщил Пат. — Ни кершиец, ни алсултанец не в курсе, что мы их засветили.

— Отлично, — усмехнулся Бодлер-Тюрри. Дошел до кровати, положил на тумбочку пистолет. — О чем говорили? Смог узнать?

— Нет, к сожалению. Было слишком рискованно. Вот имена агентов, — он подошел к небольшой конторке, что стояла в спальне у окна, торопливо написал имена агентов иностранной разведки на листе бумаги.

— Хорошо, — кивнул Винсент. — Но сейчас их брать еще рано. Пусть пока думают, что мы не знаем о них.

— В любом случае, теперь мы можем подключить наш офис к слежке за кершийцем и алсултанцем, — пожал плечами О’Брайен.

— Можем, — согласился генерал, почесывая небритую щеку. — Думаешь, эти двое — иностранные агенты? Или разведка на них вышла и теперь пытается вербовать?

— Я бы не исключал оба варианта, — нахмурился Патрик. — Но, судя по поведению, они были знакомы.

— Проверим, — кивнул Бодлер-Тюрри. — Установить их личности станет сложнее, раз они иностранцы.

— Да, — поморщился агент. — Я уже к ним близко подобрался. Жрецы не только несут ученье Тьмы и привлекают заговорщиков, но я заметил, что они вступают в контакт с парой жрецов Сета, которые розмийские, они нам известны. Если эти жрецы — агенты Керши и Алсултана, то вполне вероятно, что они не просто решили поднять волну недовольства и устроить революцию, но хотят это сделать при помощи наших, розмийских, жрецов Сета — они угнетены, они скрываются, они будут рады помочь свергнуть Ее Величество.

— Или же алсултанцы хотят посадить после смуты и революции на престол своего кандидата. Без поддержки жрецов Сета он не сможет и дня продержаться — король Розми избранник богов Света, — вслух подумал глава РСР.

— Как вариант, — кивнул Пат. — А теперь я должен возвращаться, а то мое отсутствие будет замечено в Ариэль.

— Хорошо, — согласился генерал. — Ты там не рискуй напрасно.

— Как всегда, — усмехнулся несостоявшийся родственничек и выскочил за дверь, оставив Бодлер-Тюрри в гордом одиночестве.

Итак, похоже, что Алсултан не смог удержаться от того, чтоб не поднять в Розми смуту. И на сей раз они решили отступить от своих традиционных сценариев, — загребать жар руками заговорщиков и простых недовольных, — они принялись обхаживать угнетенных, но все ж довольно опасных жрецов Сета. В конце концов, культ бога-змеи — главный культ в Алсултане. Там почитают бога Тьмы, строят его храмы и всячески превозносят, а в Розми всегда хватало тех, кто любил идти наперекор всему и творить безумства. Горячий темперамент и упрямый нрав, как ни как. И любовь к игре с огнем…